Большая удача для новосибирцев и гостей нашего города слышать и видеть на сцене НОВАТа одну из ярчайших певиц своего поколения, обладающую сильным, выразительным меццо-сопрано красивейшего тембра ‒ Ксению Дудникову.
С новосибирской оперой певицу связывает несколько творческих сезонов: она поет на сцене НОВАТа с 2018 года, а в 2021 году стала штатной солисткой нашей труппы и всегда находит возможность выступить на сибирской сцене, несмотря на свою востребованность в российских и зарубежных театрах.
31 марта сибирская публика вновь сможет услышать и увидеть Ксению Дудникову в опере Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста», в роли, о которой сама артистка говорит: «Партия Любаши для меня, как молитва». Предлагаем вашему вниманию интервью певицы, в котором она рассказала о своем пути на большую оперную сцену.
Ваше сотрудничество с Новосибирским театром оперы и балета началось в 2018 году. Дебют на Большой сцене нашего театра состоялся в партии Амнерис в вердиевской «Аиде». Сейчас уже несколько сезонов вы ‒ штатная солистка нашего театра, а какие впечатления у вас сохранились от самой первой встречи с сибирской сценой?
Помнится, на тот момент я еще не видела таких больших сценических пространств, поэтому впечатление было несколько обескураживающее. При первой встрече с сибирской сценой не сразу появилось понимание, как здесь петь, как наполнить этот зал, как донести до публики все, что заложено в музыке, в моей партии. Ведь в каждой работе есть много нюансов, и в той же партии Амнерис я всегда стараюсь находить какие-то новые средства выразительности, новые краски. И сначала было непонятно, как работать с таким пространством, как донести до зрителя всю глубину, всю красоту музыки, словом, все, что хотелось бы показать в этой роли. Поэтому был некоторый испуг, но в процессе работы я смогла оценить все преимущества этой сцены. Более того, сейчас, когда мне говорят, что мой голос в последнее время раскрылся, что я «распелась», я абсолютно уверена, что это произошло в том числе благодаря сцене новосибирского театра. У меня есть стойкое ощущение, что именно здесь у меня происходят некие инсайты: раз ‒ и открываешь что-то новое. Словом, на этой сцене я получаю новые знания, в том числе и о себе: о своем голосе, о своих возможностях. Давайте поговорим о вашем пути к успеху на оперной сцене, который совсем не был легким и беспрепятственным. Расскажите, как все начиналось.
Событий много, поэтому получится только тезисно рассказать. Вы верно сказали, что все складывалось не так просто, но, несмотря на все тернии, я считаю себя счастливым человеком, поскольку всегда чувствовала то, что называют «рука судьбы». Нисколько не слукавлю, если скажу, что какие бы препятствия не возникали, даже в ситуациях, которые казались безвыходными и безнадежными, у меня всегда получалось сделать шаг в нужном направлении. Порой, когда казалось, что не осталось ни единого шанса, обстоятельства так или иначе подталкивали меня в ту ‒ порой очень узкую ‒ щелочку, которая вела к нужной цели. Я это очень четко ощущаю в своей жизни. У меня не было каких-то волшебных открытий, как бывает, когда человек вдруг захотел петь. Я пела, сколько себя помню, с самого раннего детства. И позже, в музыкальной школе, куда я поступила на фортепианное отделение, когда наша семья еще жила в Узбекистане, было понятно, что голос есть, он растет, что есть некая музыкальная выразительность. Так сложились обстоятельства, что наша семья вынуждена была переехать в Россию, в Краснодарский край. В Ейске я тоже пошла в музыкальную школу. После ее окончания поступила в Краснодарский музыкально-педагогический колледж, а после колледжа вместе с еще несколькими ребятами мы решили ехать в Москву. В ГИТИС поступить не удалось, и мы решили продолжить попытки в других вузах ‒ в Гнесинке, в Институте культуры, а вот пробовать поступать в консерваторию мы тогда не осмелились, поскольку считали, что для этого нужен другой уровень подготовленности. Я твердо решила остаться в Москве, найти работу и пробиваться. И первый год жизни в Москве был очень тяжелым. Мы втроем снимали квартиру. Чтобы как-то выживать, устраивались в самые разные места, работали курьером, дворником… Поскольку я уже немного повращалась в музыкальной среде, мне порекомендовали обратиться к педагогу Вячеславу Николаевичу Осипову. Занятия начинались рано ‒ в восемь утра. Для меня это было достаточно сложно, поскольку нужно было еще и работать. Вячеслав Николаевич посочувствовал мне и устроил мне прослушивание в хор театра Станиславского. Позже по его же совету я решила поступать в музыкальное училище при Московской консерватории. И здесь я тоже ощутила присутствие той самой «руки судьбы»: достаточно было это предложение услышать, как появилось внутреннее убеждение ‒ да, надо идти. Поступила на бюджет, попала к прекрасному педагогу Глафире Серафимовне Королевой, артистке из «старой гвардии» Большого театра. А Глафира Серафимовна меня передала, как говорится, «из рук в руки» Кларе Григорьевне Кадинской уже в московскую консерваторию. На третьем курсе я почувствовала в себе силы перейти на следующий уровень, решилась на прослушивание в театре, и меня пригласили в труппу театра Станиславского. А потом происходит какое-то волшебство, по-настоящему счастливый случай. Приезжает Питер Штайн ставить «Аиду» в нашем театре. Амнерис поет прекрасная солистка Лариса Андреева, но второй Амнерис в театре на тот момент не было. Питер Штайн решает искать вторую солистку на эту партию. В театр Станиславского, мне кажется, тогда пришли на прослушивание все меццо-сопрано Москвы. Режиссер никого не выбрал. В какой-то момент в режиссерском управлении театра и мне предложили прослушаться. Мне было страшно, но я пришла. По-школьному открыла ноты и на плохом итальянском начала петь партию, которую учила буквально накануне. И Питеру Штайну понравилось! Он захотел со мной работать. И сказал, что хочет работать со мной и в будущих своих проектах. Так что Амнерис ‒ краеугольная партия в моей карьере, именно благодаря этой работе я заявила о себе как о серьезной артистке.
Помните ли вы свое выступление, на котором впервые ощутили свою связь с залом, почувствовали власть своего голоса над слушателем?
Наверное, это была партия Амнерис. Я долгое время побаивалась сцены. Все мы, артисты, через это проходим ‒ через дрожь в коленках, через сердцебиение. Но я помню, что в консерватории те произведения, которые мне особенно нравились, я исполняла на публике с огромным удовольствием. Все мои однокурсники удивлялись: «Как это ты не боишься?» А я уже тогда поняла, что когда ты поешь и сосредотачиваешься на своем голосе, на том, как у тебя получается твое любимое произведение, когда ты в моменте моделируешь что-то новое, чтобы добиться максимальной выразительности, отпадают все лишние эмоции, страхи и переживания. И ты получаешь чистейшее наслаждение. В этом и заключается, мне кажется, секрет успеха и профессионального роста. Именно это помогает достичь решения нашей актерской сверхзадачи ‒ через искусство повлиять на человека, утешить страждущих, исцелить душу.
Вы уже говорили, что в последние годы ваша творческая жизнь очень насыщенная. Расскажите, пожалуйста, о самых памятных событиях и проектах.
Конечно, это самый первый мой зарубежный контракт. В лондонском театре Ковент-Гарден у меня был дебют в партии Буйонской принцессы в опере Чилеа «Адриана Лекуврер» в постановке с великолепной Анджелой Георгиу. В тот момент я понимала, что нужно хватать от нее все, что возможно: слушать, смотреть, впитывать. Мы здорово сработали, и проект был просто замечательным.
Вообще, было много интереснейших проектов. К примеру, «Аида» в Парижской национальной опере. Мы пели с Сондрой Радвановски, Йонасом Кауфманом, Людовиком Тезье. Это было во время пандемии, условия были очень жесткими. Нетривиальная постановка, сложнейшее режиссерское решение Лотте де Бер, которое непросто поддается зрительскому восприятию. Невероятно интересная постановка и феноменальная Сондра Радвановски, которую я тоже жадно слушала, впитывая каждый звук, каждый нюанс.
Конечно, «Кармен» на фестивале Арена ди Верона. Там я пела уже после новосибирского театра, зал которого меня просто потряс. Но Арена ‒ это нечто совершенно грандиозное, с этим пространством ничто не сравнится. Условия сложнейшие: огромное открытое пространство, ветер подул ‒ и ты уже оторван от оркестра, поешь, как в открытом космосе. К тому же фестиваль Арена ди Верона обычно проходит в августе, в самое жаркое время: и зрители, и артисты не выдерживают. Я там пела восемь спектаклей! У меня сменились три Хозе. Сейчас я понимаю, что реально ресурсы позволяют там спеть максимум три спектакля. Вот такой опыт у меня был. Я надеюсь, что достойно справилась.
Из последнего ‒ «Трубадур» Верди в театре Лисео в Барселоне. Я пела Азучену, Манрико ‒ Витторио Григоло, изумительный певец, замечательный партнер и прекрасный человек.
И напоследок расскажите, как складываются ваши отношения с нашей сибирской публикой?
Публика здесь искушенная. Это неудивительно: новосибирский театр всегда был значимым в нашей стране, одним из ведущих коллективов. Так получилось, что на определенном этапе моей карьеры в Музыкальном театре Станиславского репертуара для меня стало мало, и я приняла решение уходить. И тогда Дмитрий Михайлович Юровский предложил мне стать солисткой Новосибирского театра оперы и балета. В тот же момент мне поступило приглашение в труппу Большого театра. Я не смогла отказаться от новосибирского театра, который очень люблю, поэтому стала солисткой двух театров. Новосибирская сцена для меня сокровенная, здесь я многому учусь, отдыхаю здесь душой. Публика прекрасная, она знает и любит музыку. Это заставляет все время держать марку, всегда быть в тонусе. Я очень люблю это чувство, тем более наша профессия нас к этому обязывает. В своей работе артист всегда должен отвечать ожиданиям зрителя. И моя актерская совесть не позволяет мне делать что-то вполсилы, на какой бы сцене я ни пела. Но, повторюсь, новосибирская сцена для меня сокровенная, я ее люблю и я ей искренне благодарна за все, что она мне дала, открыла во мне самой, в моем голосе. Не покривлю душой, если скажу, что это мой второй дом.
Марина Иванова, портал о культуре CultVitamine.
Ссылка на полный источник
Опера Н.А. Римского-Корсакова «Царская невеста» с участием звезды мировой оперы Ксении Дудниковой ‒ 31 марта в 17:00. Спектакль посвящен 115-летию со дня рождения Исидора Аркадьевича Зака ‒ народного артиста СССР, первого главного дирижера и одного из отцов‒основателей нашего театра. Дирижер ‒ Михаил Татарников.
Спектакль участвует в программе «Пушкинская карта».
Билеты ‒ на сайте novat.ru, в мобильном приложении и в кассе театра.
До встречи в Оперном! НОВАТ